Рождение гипнородов

Продолжение истории. Во что еще сложнее было поверить, так это в то, что Господь Бог мог сыграть с людьми злую шутку, создав нас сексуальными существами, которые способны предаваться вместе любви, и все это для того, чтобы потом женщины рожали своих детей с нестерпимой болью.
Я читала все, что попадалось мне под руку, чтобы подтвердить свое убеждение в несоответствии понятий «боль» и «нормальные роды». Многое из того, что я нашла, пришлось просто выбросить. Вся литература того времени была перегружена рассуждениями на тему «а что, если...». Все книги были посвящены различным осложнениям, которые могут возникнуть во время родов. Я начала приходить в уныние.
Но вдруг вспомнила одну статью в журнале «Жизнь», которую читала, когда еще училась в старших классах. В ней рассказывалось о женщине, которая, находясь в больнице Грэйс-Нью Хэйвена в Коннектикуте, родила естественным образом, без какого-то стороннего вмешательства, использования медикаментов или какого-то оборудования. Я поняла, что, найдя эту статью, смогу подтвердить свои убеждения и узнаю имя английского доктора, чей метод естественных родов применялся в той самой больнице. Я обнаружила журнал в местной библиотеке и там же нашла книгу доктора Грэнтли Дика-Рида «Роды без страха». И сразу же поняла, что его подход к делу служит ответом на вопрос о родах, свободных от лекарств и боли, обеспечивающих безопасное рождение — то есть именно то, что искала для себя и нашего малыша. В те времена не многие говорили о безопасности и комфорте младенцев во время родов. Речь всегда шла о матери, но никогда о том, как она и ее партнер представляют себе само рождение, чего ждут от него и на что надеются. В рассуждениях о родах не было места понятию «семья».
Я отложила в сторону всю негативную литературу, где бесконечно описывались мучения матерей, страдающих во время родов. И полностью отдалась изучению теории Дика-Рида и его «Синдрома страха-напряжения-боли». То, что я узнала, вдохновило меня, и я с надеждой и радостью стала ждать приближения своих естественных, нормальных родов, во время которых я буду в полном сознании и смогу внимательно прислушиваться к себе, не испытывая ни страха, ни боли. Еще я с удивлением узнала, что многие доктора вполне согласны с тем, что страх боли способен вызвать настоящую боль во время родов. Они полностью разделяют убеждение, согласно которому «психические страхи выражаются в физическом напряжении, приводящем к возникновению лишней боли». В целом они признают, что пусть и не все, но большинство рождений проходят без осложнений и вполне могут быть проведены с использованием минимума лекарств, стимуляторов и без какого-то вмешательства в естественный ход родов. То, что я прочитала, мне действительно понравилось.
Я была подготовлена к естественным родам, но отнюдь не к реакции других людей — как из среды врачей, так и за ее пределами. Никто не воспринимал всерьез мое намерение родить ребенка без использования наркоза. Узнав о том, что я собираюсь родить ребенка естественным образом, находясь в полном сознании, мои друзья смеялись надо мной. Ведь это происходило в то время, когда рожающие женщины полностью устранялись от процесса с помощью общей анестезии. Я сталкивалась с издевательствами и насмешками анестезиологов, которые только что начали внедрять очередную разновидность обезболивания. Этот новый метод требовал от роженицы неподвижно лежать в течение многих часов после родов, с тем чтобы предотвратить возможные головные боли. А в случае невыполнения этого условия головные боли могли преследовать родившую женщину весь остаток ее жизни. К счастью, мой муж и семья, знакомые с моим пристрастием ко всему необычному, оказывали мне хотя и не лишенную критики, но все-таки поддержку.
Итак, во время схваток я приехала в больницу. И сразу же объяснила врачам, что собираюсь родить естественным образом. На лицах медсестер появились самодовольные улыбки. Вскоре после того, как меня «подготовили» к родам, то есть публично побрили и поставили клизму, медсестра ласково меня заверила: «Когда боли будут непереносимы, укол демерола сможет облегчить их». Я отказалась и получила в ответ нахальную усмешку. После этого меня оставили одну в темной палате, где я должна была лежать под невыносимое тиканье часов, установленных в изголовье моей кровати, видимо, для того, чтобы я имела возможность засечь время начала моих родовых мучений. Медсестры игнорировали меня, так как не могли признать, что я нахожусь уже на последней стадии родов. Когда я действительно начну рожать, сказали они, я буду кричать диким голосом, так же, как и все остальные.
Спустя короткое время я обратилась к сестре, потому что почувствовала, что рожаю. Она неохотно согласилась осмотреть меня, и тут действительно начались крики. Но кричали медсестры, а не я.
Они жестко свели вместе мои ноги и потребовали, чтобы я начала глубоко дышать, пережидая потуги. Я попросила позволить мне родить своего малыша здесь и сейчас, но они резко схватили меня и, все еще крепко сжимая мои ноги, потащили в родильную палату. Как только я оказалась там, меня уложили на родильный стол, привязав запястья кожаными ремешками к поручням. Мои ноги вставили в специальные стремена, которые поддерживали колени и голени висящими в воздухе на высоте четырех футов*. Мне приподняли голову, чтобы положить на лицо эфирную маску. Это было последнее, что я запомнила. Когда спустя какое-то время я очнулась, чувствуя себя как нельзя более плохо из-за наркоза, мне сообщили, что я «принесла» чудесного малыша, которого смогу увидеть уже утром. Медсестра предупредила, чтобы я не пугалась, увидев на лице моего младенца кровоподтеки, оставшиеся после хирургических щипцов. «Это нормально», — сказала она. Моему мужу позволили на десять минут заглянуть ко мне. Ни я, ни он так и не увидели той ночью нашего сына Вейна.

Продолжение